Стивен Кинг - Противостояние [= Армагеддон]. Книга первая

— Так что же там…

— Не знаю. И не хочу знать. Все, что я знаю — что их всех моментально У-Б-И-Л-О. Если я кому-то здесь понадоблюсь, то пусть сначала поймают меня. Они хорошо платили мне, но все же недостаточно, чтобы я жертвовал ради них жизнью. Дует западный ветер. Но мы обманем его. Мы поедем на восток. А теперь пошли.

Все еще в полусне, она покорно последовала за мужем. В темноте калифорнийской ночи ярко светились фары из старенького «шевроле».

Чарли бросил саквояж на заднее сидение и сел за руль. Салли, слегка помедлив, села рядом с ним, не спуская дочку с рук.

— С Богом! — сказал он и завел мотор. Взревел двигатель, и машина тронулась с места.

Чарли судорожно сжал руль, не сводя глаз с дороги.

— Если ворота заперты, — пробормотал он, — я снесу их ко всем чертям!

И он бы сделал это, поняла Салли. Внезапно ее прошиб холодный пот.

Но для столь крайних мер не было необходимости. Ворота были открыты. Один из охранников, сидя на скамейке, читал журнал. Второго не было видно. Эти парни еще не знали о том, что случилось на базе.

Внезапно я заметил, что индикатор изменил свой цвет. Он стал красным.

Салли вздрогнула и положила ладонь на колено мужа. Малютка Ла Вон уже вновь спала. Чарли сильно сжал руку жены и прошептал:

— Все должно быть хорошо, моя родная.

Они мчались по трассе, удаляясь от Невады, и Чарли сжимал руль автомобиля.

Книга первая

КАПИТАН ТРИПС

16 июня — 4 июля 1990 года

Я позвонил по телефону врачу,Сказав, что он должен мне помочь,Что он должен определить, чем я болен?И что это за новая болезнь?

Детка, ты могла бы убить своего парня?Своего верного и преданного парня?Детка, ты могла бы убить своего парня?

1

Машина Хапскомба остановилась на северной окраине Арнетты, в ста десяти милях от Хаустона. Как всегда, маленькое кафе было полно завсегдатаев, сидящих у стойки, попивающих пиво, вяло болтающих или наблюдающих за облепившими грязную люстру мухами.

Биллу Хапскомбу это местечко нравилось гораздо больше, чем все остальные, потому что все здесь с уважением относились к нему. Это были тяжелые времена для Арнетты. В 1980 году в городе было два промышленных предприятия — картонажная фабрика, производящая продукцию для пикников и барбекью, и завод, производящий электронные калькуляторы. Теперь картонажная фабрика была закрыта, а завод ожидала реконструкция: по плану его владельцев, он должен был переориентироваться на производство портативных телевизоров и транзисторных приемников.

Норман Брют и Томми Ваннамейкер, оба в прошлом работавшие на картонажной фабрике, недавно из-за закрытия предприятия потеряли работу. Генри Кармишель и Стью Редмен до сих пор работали на калькуляторном заводе, но были теперь заняты не более тридцати часов в неделю. Виктор Палфрей, с недавних пор пенсионер, куривший одну за другой самокрутки, был еще одним членом этой компании.

— Вот что я скажу вам, — иногда говаривал приятелям Хап. — Их разговоры об инфляции, о национальном долге явно преувеличены. У нас есть прессы и у нас есть бумага. Мы могли бы отпечатать по меньшей мере пятьдесят миллионов тысячедолларовых банкнот и запустить их в обращение.

Палфрей, до 1984 года работавший машинистом, был единственным из присутствующих, кто осмеливался оспаривать подобные нелепые утверждения Хапа. Вот и на этот раз, скручивая очередную смердящую сигарету, он пробурчал:

— Это ничем нам не поможет. Страна не станет богаче от этого шага. Такие деньги не более, чем бумага.

— Я знаю людей, которые не согласились бы с тобой, — раздраженно возразил Хапскомб. — Серьезных людей. Людей, понимающих в делах больше, чем ты.

Стьюарт Редмен, — по всеобщему мнению, самый спокойный человек в Арнетте, — сидел с кружкой пива в руке на пластмассовом стуле и бездумно смотрел в окно. Стью хорошо знал, что такое бедность. Знал с детства, потому что его отец, местный дантист, умер, когда Стью было семь лет, оставив без средств к существованию жену и двух детей, не считая Стью.

Его мать устроилась работать в автопарк здесь же, в Арнетте, — с того места, где сидел Стью, было хорошо видно, где размещался этот автопарк, пока в 1979 году он не был перенесен. Зарплаты матери хватало только на то, чтобы они не умерли с голоду. В девять лет Стью пошел работать — сперва к Роджу Такеру, владельцу автопарка, а после — на биржу в соседнем городке Брейнтри, где ему пришлось солгать насчет своего возраста, чтобы получить право работать двадцать часов в неделю.

Сейчас, прислушиваясь к беседе Хапа и Вика Палфрея о способах делания денег, он вспоминал первые трудовые мозоли на своих руках. Он пытался скрыть эти мозоли от своей матери, но она все же заметила их; менее, чем через неделю после того, как он приступил к работе. Увидев мозоли, мать расплакалась, хотя была не из плаксивых. Но она не просила сменить его занятие. Она хорошо понимала ситуацию. Она была реалисткой.

Стью и спокойным-то таким был потому, что за всю жизнь у него не было ни друзей, ни времени на них. Была школа, и была работа. Его младший брат Дэйв умер от пневмонии в тот самый год, когда Стью начал сам зарабатывать деньги, и Стью так и не смог примириться с этой потерей. Он очень любил Дэйва… и все же отлично понимал, что со смертью брата в доме стало на один рот меньше.

В старших классах он увлекся футболом, и это очень нравилось его матери, хотя иногда и отвлекало его от работы.

— Играй, мой мальчик, — говорила она. — Если тебе и выпал счастливый билет, то это футбол. Играй, Стьюарт. Вспомни Эдди Ворфильда.

Эдди Ворфильд был местной знаменитостью. Он происходил из семьи еще более бедной, чем Стью, но прославился, играя в школьной футбольной команде. Его заметили тренеры, и после окончания школы Эдди пригласили в Техас, где он десять лет был левым полузащитником сборной. Сейчас Эдди владел несколькими закусочными на Западе и Юго-западе и был почти легендарной личностью в Арнетте. Слово «успех» здесь ассоциировалось с Эдди Ворфильдом.

Но Стью не был Эдди Ворфильдом. И все же он делал определенные успехи, и ему даже предложили индивидуальную программу спортивной подготовки…

Но тут его мать заболела. Заболела настолько, что больше не смогла работать. Через два месяца после того, как Стью окончил школу, она умерла, оставив на руках мальчика младшего братишку Брюса. Стью отказался от спорта и устроился работать на калькуляторный завод. И все же хоть кому-то в его семье повезло — Брюсу. Он был младше Стью на три года и сейчас работал в Миннесоте — составлял программы для IBM. Он редко писал брату, да и виделись они давненько — на похоронах жены Стью, умершей от того же вида рака, что и их мать. Стью считал, что брату повезло… и что Брюсу должно быть немного стыдно за него, простого рабочего на фабрике.